Вортекс: История выживания

2020 год. Эпидемия.

Город умирал быстро — по кварталам, по улицам, по судьбам. Один за другим районы превращались в кладбища надежд и братские могилы несбывшихся планов. Что-то изменилось в воздухе задолго до того, как первые сводки о заражениях заполонили новостные ленты. Что-то незримое, но ощутимое, как предчувствие бури у животных.

В нескольких городах люди начали превращаться. Не просто болеть — менять свою сущность. Те, кого раньше называли соседями, коллегами, любимыми, становились крайне агрессивными тварями. Вирус прогрессировал, с неумолимой последовательностью забирая последние островки цивилизации, пока не появилась компания "V.S.A." — Vilitary Socialist Army.

"Специалисты по кризисным ситуациям" — так они себя называли. В черно-серой форме с оранжевыми шевронами, с тяжелым вооружением и непроницаемыми лицевыми масками. Они начали эвакуацию — организованно, методично, словно все было просчитано заранее. Но даже их холодная эффективность оказалась недостаточной. В некоторые транспортные средства проникли зараженные, и вскоре многие точки эвакуации пали.

Однако именно тогда появились первые "Носители" — иная, пугающая и странная категория людей. Зараженные вирусом, но не теряющие человеческий облик и рассудок. Их отличительной чертой стали "перки" — таинственные руны, проявляющиеся на руках, словно клеймо нового мира. Не все их понимали. Не все принимали. Выжившие разделились на тех, кто боялся "Носителей", и тех, кто видел в них надежду.

Дождь хлестал по разбитому асфальту, смывая бурые потеки крови. На выщербленных ступенях старого кинотеатра "Восход" две фигуры замерли в ожидании — мужчина и женщина. Она — с окровавленным дробовиком, в потрепанной куртке с нашивкой медицинского факультета. Он — с топором в руке, настороженный и собранный, как натянутая тетива.

С другой стороны улицы показался силуэт. Зараженный. Его движения были неровными, дергаными, словно марионетка в руках пьяного кукловода. Девушка переглянулась с мужчиной, затем медленно подняла дробовик.

Мгновение — и девушка сорвалась с места. Три стремительных шага, разворот, удар прикладом. Череп зараженного проломился с глухим звуком перебитой ветки. Не колеблясь, Бантик перезарядила дробовик и выстрелила в упор. Звук выстрела эхом отразился от пустых зданий.

Она обернулась, на губах играла легкая улыбка.

Её глаза — по-девичьи большие и ясные — странно контрастировали с окровавленными руками и хладнокровием движений. Телл подошел к ней, на мгновение положил ладонь на ее плечо — бережный, почти нежный жест среди хаоса разрушенного мира. Телл был мужчиной немногих слов, но его прикосновения говорили больше, чем любые фразы.

Он окинул взглядом тусклые улицы. В отблеске редких, еще работающих фонарей, зараженные медленно брели по проспекту. Не обращая внимания на пару людей — будто те были частью городского пейзажа, неотличимой от груд мусора и брошенных автомобилей.

Странная избирательность зараженных оставалась одной из самых жутких загадок вируса. Некоторых они преследовали с безумной яростью, других — полностью игнорировали. Никто не знал почему. Никто не мог предсказать, когда их безразличие сменится свирепостью.

Телл жестом указал налево, в сторону старой фабрики с обрушившейся крышей. Движением руки, столь же экономным и точным, как и все, что он делал. Бантик кивнула, готовая последовать за ним, но внезапно застыла, напряженно вглядываясь в свою правую руку.

На коже, среди грязи и запекшейся крови, проступала вторая руна — бледно-синяя, с резкими угловатыми краями. Первая появилась неделю назад, в день их свадьбы, ставшей началом кошмара. Эта была новой.

В глазах Бантика вспыхнул и погас желтый свет, подобно отголоску далекой молнии. Вместе с этим светом пришло странное ощущение — казалось, её тело стало легче, а мышцы наполнились неестественной силой. Она сжала и разжала кулак, чувствуя, как новая энергия пульсирует под кожей. За мгновение до этого её мышцы ныли от усталости — теперь они казались свежими, отдохнувшими.

Она глубоко выдохнула, скрывая руку в потертой перчатке, и поспешила за Теллом. Он не должен знать. Пока не должен. Что-то подсказывало ей, что эти изменения — только начало.

Телл остановился на перекрестке, его широкие плечи поникли на мгновение.

В его голосе звучала не просто усталость — сожаление. Глубокая, почти осязаемая тоска по утраченному миру. По свадьбе, которой не суждено было стать началом счастливой жизни. По будущему, украденному эпидемией.

Зал взорвался аплодисментами. Телл, в слегка тесноватом костюме, стоял рядом с Бантиком — своей женой. Ее простое белое платье, усыпанное мелкими цветами, сияло в лучах заходящего солнца, проникающих через витражные окна ресторана.

Он с улыбкой обнял ее за талию, притянул к себе и поцеловал. Мягко, нежно, с обещанием вечности во взгляде. Тогда они еще верили в понятие "навсегда".

Но вдруг раздался крик. В дальнем углу зала трое гостей, словно обезумев, набросились друг на друга. Звуки ударов, хруст и жуткие, нечеловеческие вопли заполнили помещение. Кровь брызнула на белоснежную скатерть. На пол рухнуло тело с разорванным горлом.

Телл застыл, не понимая происходящего. Время растянулось, как жевательная резинка, прилипшая к подошве. Через несколько секунд, показавшихся вечностью, он заметил, как большинство гостей смотрят на них с яростью, с нечеловеческой жаждой крови.

В этот момент среди хаоса и криков взгляд Бантика случайно выхватил двоих мужчин у выхода. В царящем вокруг безумии ее поразило их спокойствие — они не кричали, не пытались спастись, просто наблюдали. В их позах было что-то неестественное, почти клиническое. Один из них резко отвернулся и поднес руку к уху, словно вслушиваясь во что-то. На рукаве его пиджака она увидела мимолетный отблеск — оранжевый шеврон, казавшийся неуместным на формальной одежде. Мужчина обернулся, и на долю секунды их взгляды пересеклись — холодный, оценивающий взгляд, совершенно неуместный посреди свадебного торжества, превратившегося в бойню.

Бантик среагировала первой. Схватив топор со стены — традиционное украшение "морского" зала ресторана — она начала рубить подступающих зараженных. Кто-то кричал. Кто-то умолял о помощи. Кто-то, захлебываясь кровью, все еще пытался поздравить молодоженов.

Когда она снова посмотрела на дверь, странные наблюдатели исчезли. Но именно в тот момент она почувствовала первую руну — жжение на коже предплечья, словно невидимое тавро прижгли к ее плоти.

Свадебное платье, пропитанное кровью, стало боевым знаменем их личного апокалипсиса.

Возвращение в реальность было резким, как пробуждение от кошмара. Бантик мягко коснулась плеча мужа, возвращая его в настоящее. Она умела читать его мысли по напряженной линии плеч, по сжатым челюстям, по едва заметному подрагиванию руки.

Они двинулись вперед, прижимаясь к стенам зданий, избегая открытых пространств. Годы медицинской практики Бантика и военное прошлое Телла сделали их опасной, слаженной командой выживших. Они знали, как перемещаться в городской среде, как искать припасы, как обороняться, если придется.

Но внезапно Бантик остановила Телла, прижав его к стене. Ее чуткий слух уловил что-то неладное. По улице, медленно переваливаясь с боку на бок, шел Бумер — один из особых видов зараженных. Его раздутое тело, напоминающее переполненный воздушный шар, колыхалось при каждом шаге. Они заметили нечто странное — на его зараженной руке тоже были руны, только кроваво-красные, пульсирующие во мраке сумерек.

Вдруг что-то привлекло ее внимание — крошечный проблеск на шее Бумера, мимолетный, как отражение света на капле росы. Бантик моргнула, пытаясь убедиться, что это не игра теней. Возможно, осколок стекла, застрявший в складках кожи, или просто металлический мусор, прилипший к гнойным выделениям. Но на долю секунды ей показалось, что блеск имел странную, почти правильную форму. Слишком быстро, чтобы быть уверенной. Слишком необычно, чтобы забыть.

Толстяк прошел мимо, не заметив их, и супруги продолжили путь. Через несколько кварталов они добрались до своего временного убежища — верхнего этажа заброшенного офисного здания. Укрепленная дверь, запасы воды и консервов, матрасы на полу — их крепость в мире хаоса.

Выбравшись на крышу, они начали осматривать окрестности. То, что они увидели, не вселяло оптимизма. Точки эвакуации, ранее отмеченные сигнальными огнями V.S.A., исчезли. Цветные дымы, обещавшие спасение, больше не поднимались над городом.

На стене одного из соседних зданий Бантик заметила граффити — странный символ, напоминающий переплетенные кольца. Что-то в нем казалось смутно знакомым, словно она видела подобное раньше, может быть на заднем плане новостного репортажа или на какой-то официальной бумаге. Память не выдавала подробностей, лишь ощущение странного беспокойства при взгляде на этот знак.

Телл с силой ударил кулаком по парапету.

Бантик подошла к нему сзади, положила руку на плечо и молча обняла. Ее тело, прижавшееся к его спине, говорило больше любых слов утешения. Мы вместе. Мы справимся. Мы есть друг у друга.

Внезапно они услышали шаги. Не шаркающую походку зараженных, а четкие, уверенные шаги людей. Резко обернувшись, они направили оружие в сторону звука, но замерли, услышав обрывок разговора:

Их разговор оборвался, когда из-за вентиляционной установки показались двое — мужчина и женщина, примерно того же возраста, что и Телл с Бантиком. Он — высокий, с военной выправкой, в потрепанной форме сотрудника какой-то частной компании. Она — гибкая, с внимательным взглядом голубых глаз и легкой гетерохромией, в тактических штанах и бронежилете поверх футболки. На ее бедре висела кобура с пистолетом, а в руке она держала странное устройство, похожее на счетчик Гейгера, но с несколькими дополнительными дисплеями.

Четверо незнакомцев встретились взглядами в напряженной тишине. С момента их свадьбы, ставшей началом конца, прошла всего неделя, но эти семь дней растянулись в вечность. Неделя без нормального сна. Неделя, когда каждый встреченный человек либо пытался убить их, либо был уже заражен. Вчера они едва спаслись от группы вооруженных мародеров, которые ради нескольких консервов и патронов не задумались бы перерезать им горло.

Но что-то в этих двоих было другое. Может, то, как женщина держала свое оружие — профессионально, но не угрожающе. Или то, как мужчина прикрывал ее, оставаясь на полшага позади — не агрессивно, а защищая. Они двигались слаженно, как люди, которые научились выживать, не теряя человечности.

Несколько секунд все четверо оценивали друг друга, взвешивая риски и выгоды возможного союза или конфликта, читая по мельчайшим деталям — позе, взгляду, напряжению пальцев на оружии.

Наконец, мужчина нарушил молчание:

Что-то в ее интонации, тронуло Бантика. Сколько времени прошло с тех пор, как она слышала другой женский голос? Сколько дней она провела, пытаясь сохранить свою женственность и нежность в мире, где не осталось места ничему, кроме выживания?

Баскет и Телл все еще настороженно изучали друг друга, но Бантик, повинуясь внезапному импульсу, шагнула вперед и обняла Мавку. Это был не просто жест вежливости — это было отчаянное цепляние за остатки нормальности, за напоминание о мире, где люди могли не бояться друг друга.

Мавка на мгновение застыла, явно не ожидая такого проявления эмоций, но затем ответила на объятие — осторожно, но искренне.

Телл и Баскет переглянулись, словно не зная, как реагировать на эту внезапную связь между женщинами. Но в их взглядах появилось что-то новое — проблеск надежды. В мире, где за семь дней рухнуло всё, что строилось веками, встреча с людьми, сохранившими человечность, казалась почти чудом.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием. Баскет, бывший оператор колл-центра, теперь выглядел скорее как опытный наемник — годы службы в армейском резерве не прошли даром. Телл, в прошлом военный медик, оценивающе посмотрел на его оружие и снаряжение.

Бантик заметила странное противоречие — простой оператор колл-центра и исследователь патогенов вместе выживают в апокалипсисе? — но решила не заострять на этом внимание. Странные союзы были нормой в мире, где правила прежней жизни больше не имели значения.

Баскет кивнул, словно оценивая информацию.

Мавка и Баскет обменялись взглядами.

Их разговор прервал рев мотора. Посмотрев вниз, они увидели бронированный транспортер V.S.A., внезапно появившийся из-за поворота. Машина остановилась у входа в здание, и из неё вышел солдат в полной боевой экипировке.

Баскет инстинктивно вскинул винтовку, но Телл решительно опустил его оружие. На бейджике солдата была надпись "IA: V4", что означало довольно высокий ранг в иерархии V.S.A. Непростой противник, если придется сражаться.

Солдат заметил их на крыше и поднял руку в приветственном жесте:

Баскет обменялся подозрительными взглядами с Теллом. "Слишком просто", — казалось, говорили их глаза.

Закрыв люк, транспортер развернулся и двинулся прочь, сбивая по пути обезумевших зараженных. Звук его мотора привлек внимание многих тварей, которые потянулись следом, давая группе выживших шанс уйти незамеченными.

Бантик на мгновение замерла, прищурившись. В профиле солдата, в его движениях было что-то смутно знакомое, вызывающее странное чувство дежавю, словно она уже видела его раньше. Но воспоминание ускользало, не давая зацепиться.

Четверо переглянулись, молча взвешивая варианты.

Она наклонилась, поднимая что-то с пола. Старый блокнот в потрепанной обложке. Перелистав несколько страниц, она остановилась на одной, где была нарисована схема госпиталя "Милосердия".

Мавка снова взглянула на свой прибор, по дисплею которого пробегали странные цифры и символы.

Мавка загадочно улыбнулась.

Они вооружились всем, что имели, и начали спускаться. Бантик и Мавка, быстро найдя общий язык, шли впереди, негромко переговариваясь. Баскет и Телл молча следовали за ними, настороженно оглядываясь по сторонам.

Пройдя несколько улиц, они увидели перевернутую цистерну с топливом. Пожар уже охватил ее, и группа ускорила шаг, понимая, что взрыв неизбежен. Именно в этот момент цистерна взорвалась, сотрясая землю и перекрывая быстрый путь к метро.

Переводя дух за металлическим контейнером, который защитил их от взрывной волны, Баскет предложил:

Только Баскет закончил говорить, как на крыше одного из складских помещений показались два зараженных. Их силуэты вырисовывались на фоне дымного неба — один выше и тоньше, второй приземистый, с неестественно длинными руками. У обоих на запястьях виднелись светящиеся руны, похожие на те, что видели у Бумера, но иной формы.

Высокий зараженный неестественно выгнул шею, глядя на группу выживших. Его глаза казались слишком осмысленными для обычного зараженного, будто за мутной пеленой все еще таилось человеческое сознание.

Прокашлявшись, он резко плюнул в их сторону. Но это был не обычный плевок, а длинный, похожий на липкий язык, отросток, который мгновенно обхватил Мавку и с силой потащил к своему хозяину.

Телл прицелился в язык, но промахнулся — руки дрожали от адреналина. Пока все были отвлечены на первого зараженного, второй с визгом спрыгнул с крыши и приземлился прямо на спину Бантика. Она пошатнулась под весом твари, которая немедленно закрыла ей глаза своими костлявыми ладонями и начала неистово ржать, словно безумная гиена.

Телл оказался перед выбором — помочь жене или спасти Мавку, которую все быстрее тащили вглубь склада. Времени на раздумья не было, он с отчаянной решимостью схватил свой топор и с большого расстояния метнул его, подобно бумерангу. Лезвие со свистом рассекло воздух и вонзилось точно в голову зараженного с языком.

Язык ослабил хватку, и тварь камнем полетела вниз, упав рядом с Мавкой. Телл подбежал, чтобы помочь ей подняться, пока Баскет решительно действовал. Он схватил верещащего зараженного за плечи и с силой оторвал от спины Бантика. Существо царапалось, пытаясь снова вцепиться в жертву, но Баскет швырнул его на землю и ударил ногой по неестественно выгнутому хребту. Резкий хруст — и вопли утихли.

Гибкая, словно кошка, Мавка быстро пришла в себя, но в ее глазах читался легкий шок.

Значение этих слов выходило далеко за пределы сказанного. Команда. Не просто группа случайных выживших, но люди, готовые рисковать жизнью друг за друга. В мире, где каждый сам за себя, это обещание звучало почти революционно.

С новыми силами они вошли в здание склада, направляясь к туннелю метро. Впереди их ждала дорога к госпиталю "Милосердия" — месту, название которого звучало больше как насмешка.

Никто из них не знал, ждет ли их там обещанное спасение или новая ловушка. Но они шли вперед — четверо выживших среди руин цивилизации, объединенных надеждой и решимостью выжить любой ценой.

В дальнем углу склада, за ящиками с просроченными товарами, Мавка на мгновение отстала от группы. Она извлекла из внутреннего кармана небольшой потертый предмет, который сжимала в ладони, словно талисман. Её губы едва заметно шевельнулись, произнося имя, слишком тихо, чтобы кто-то мог услышать. Затем она спрятала свою тайну обратно и поспешила догнать остальных, хромота стала чуть заметнее, как будто вес воспоминаний физически давил на её искусственную ногу.

Продолжение следует в Главе 2 — "Последствия"